Выберите три текста, которые, по вашему мнению, лучшие, и расположите их в следующем порядке: от первого места к третьему. Также выберите еще один текст, который номинируете на специальную категорию (лучшая интерпретация задания). Желательно, чтобы один и тот же текст не был номинирован на призовое место и специальную категорию.
Если все три текста или "спец." - не набираются, можете проголосовать, проставив в "недостающих" местах прочерк.
За себя не голосуем, не подбиваем других голосовать за вас - кому нужна такая победа?)
По просьбе автора, тексты 1 и 3 сняты с конкурса! Просим вас переголосовать! Комментарии, содержащие эти тексты, удалены во избежание путаницы.
Форма голосования:
10, 7, 13
5
Также помните, что фикрайтер - личность творческая и очень ранимая, не можете сказать ничего хорошего - лучше промолчите.
Текст 2
Кухулин/Базетт
Написано на тему
Когда войска Айлиля и Медб вторглись в земли уладов, Кухулин подумал, что огонь мог бы стать богачом. Сколько пастбищ, домов и утвари отдали ему воины Коннахта? А сколько людей, животных и лесов пожрал он сам от момента сотворения мира?
На самом деле, сколько бы праха и богатств ни предавали огню, делали это с единственной целью: уничтожить. Сколько бы огонь ни забирал у судьбы, в итоге - одна пустота.
Огонь - самая нищая стихия из всех. Вода хранит жизнь и богатства, земля держит сокровища и корнеплоды, а воздух обладает всем, что над ними. Но у огня нет ничего.
Некоторые люди - как огонь. Их используют, чтобы уничтожать.
- Я запечатывающий охотник, - пояснила Базетт, отреагировав на шалость Слуги рефлекторным броском через плечо.
- Я запомню.
- Запомни, что не следует распускать руки.
Иногда Лаэг отходил проверить лошадей, и Кухулин оставался наедине с огнём. Тьма вокруг походного костра казалась ещё более тёмной и непроглядной, а холод всегда становился злее. Ночь ополчалась на пламя как Коннахт на Ульстер. Наверное, огню приходилось ещё хуже, чем человеку: тот получал еду и мог спать под тёплыми шкурами, а огонь не мог удержать даже хворост. Сказители всегда говорили о костре, замеченном ночью: одинокий. Да и Кухулину, когда он возвращался с охоты после заката, казалось, что рыжая искорка, разведённая на холме, полна безмерной печали.
Когда он прибыл в Круг Призыва и увидел перед собой взволнованную девушку, в его душе возникло то же самое ощущение: будто сквозь тьму и смерть он добрался до одинокого костра, который ждал его тысячи лет. Базетт ему определённо нравилась, особенно в сравнении с изнеженными женщинами этой эпохи. Наблюдая за тем, как свободное время она тратит на тренировки, Лансер с тоской вспоминал Скатах и Айфе.
- Как называются эти милые портки?
- Это лосины, Лансер. Смотри в глаза, когда со мной разговариваешь.
Вот только у Скатах была дочь, сыновья и ученики. Королева Айфе тоже воевала не в одиночестве. А глядя на Базетт, Кухулин ощущал под вспыльчивостью и упрямством одинокую душу, задыхающуюся в золе и горьком пепле. У неё не было никого и ничего кроме старых потрёпанных книг, которые она прятала с девичьей стыдливостью.
Но кто как ни путник позаботится об огне, который его согревает?
- ... это что?
- Я приготовил ужин.
- Лансер, в этой эпохе мы используем духовку и не разводим костёр в раковине. Кстати, откуда у тебя мясо? Нет, только не говори мне...
- Да брось! Ты не можешь отказаться от цыплёнка, которого добыл и приготовил сам Кухулин из Муиртемне.
Герой рассказывал Базетт истории, которые она не могла прочесть ни в одной книге. Не всегда приличные и чаще всего смешные, но девушка впитывала их с жадностью. Она смеялась робко и неуверенно, будто не привыкла испытывать эмоции и выражать их подобным образом.
Но она ещё могла улыбаться, а значит, для неё не всё потеряно.
Чтобы превратить Огонь в Человека нужно, как минимум, Чудо.
- Кстати, Лансер, а тебе-то зачем Грааль?
Что он мог ей ответить?
Текст 4
Диармайд/Артурия
Написано на арт
Однажды женщина подарила девочке меч, и это стало началом легенды.
Экскалибур налетел на копьё, оглашая ночь серебряным звоном. Будто сотканная из ветра, Сейбер ускользнула от жалящих ударов и атаковала, целясь в незащищённую шею противника. Диармайд парировал и увеличил расстояние так, чтобы оказаться вне досягаемости меча.
Однажды женщина наложила гейс на мужчину, и это тоже стало началом легенды.
В два молниеносных выпада Артурия подобралась к противнику вплотную. Длинное копьё – помеха на короткой дистанции, но Лансер ушёл с линии удара и оказался у неё за спиной. Девушка использовала остаток инерции, чтобы развернуться, и кружева её платья хлестнули копейщика по ноге.
Однажды легенды встретились.
Острие меча рассекло воздух в миллиметре от чужой шеи. Сейбер отпрыгнула назад и подобралась для новой атаки.
Однажды мужчина и девушка нашли друг друга.
Копьё налетело на сталь, высекая сноп искр. Земля застонала, прогибаясь под стопами противников, и Артурия отпрянула. Но лишь затем, чтобы поднырнуть под древко и нанести удар.
Меч, подаренный девушке, был выброшен в озеро.
Лансер увернулся в последний момент и едва удержал равновесие.
Мужчина, отмеченный гейсом, погиб мучительной смертью.
Га Дирг, описав круг, пробил его сердце.
История завершила обе легенды.
Но мужчина и девушка остались вместе.
Далеко от земель, которые люди привыкли видеть на картах, среди вод и тумана есть остров, надёжно скрытый от солнца тучами. Кто-то говорит, что Мананнан Мак Лир правит там среди яблоневых садов. Иные утверждают, будто земли эти принадлежат Фее Моргане.
Мужчина стоял в холодной воде и всматривался в туман, тщетно пытаясь разглядеть далёкие берега. Лишь однажды обернулся он через плечо, услышав шорох синего платья.
Артурия помедлила, а потом с тихим плеском вошла в воду. В какой-то момент она оступилась на каменистом дне, но рука Диармайда поддержала её под локоть.
- Спасибо.
- Знаешь, Сейбер, вначале я подумал, что ты из Туат Де Даннан.
Пряди её золотистых волос потемнели и слиплись от крови, несколько яблоневых лепестков пристало к ним. Но рана, которую нанесла Мордред, исчезла.
- Камелот стоял на зелёном холме, и его знамёна плескались в потоках ветра. Попади я со свитой в твои времена, нас и впрямь могли бы принять за послов Племени Дану.
Одежда мужчины была разодрана на животе и черна от крови.
- Война, где мы встретились… - Диармайд посмотрел в туман. – Всё, чего я хотел – верно служить Мастеру и добыть для него Грааль. Если бы я пал от твоей руки, сейчас мне было бы легче.
- Отчасти я виновата в случившемся. Но Экскалибур вернулся к Владычице Озера - мы не можем продолжить наш поединок, - Артурия вскинула голову. - Поэтому, Диармайд О'Дувне, если есть цена, которую я могу уплатить за причинённую тебе обиду – назови её.
Мужчина задумчиво посмотрел ей в глаза – ясные, как небо над равнинами Эрин. Ни следа влюблённости, которую порождает волшебная родинка.
- Сейбер… ты ведь ещё король?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Тогда… ты могла бы стать королевой и принять от меня клятву верности.
- Что?! Почему, ты… - оступившись, Артурия чуть не рухнула в воду, но Диармайд подхватил её и понёс на берег.
- У королевы не может быть невесты, которая влюбится в меня, - бодро произнёс он. – А значит, никто не толкнёт меня на предательство.
Покраснев, девушка открыла было рот, чтобы произнести: «Это унизительно!», но потом вспомнила уроки Пятой Войны за Грааль.
Пожалуй, она справится с новой ролью.
- Желает ли моя королева позавтракать? Я весьма искусен в приготовлении пищи.
Да, пожалуй.
Текст 5
Арчер/Рин
Написано на арт
Лёгкие буквально разрывает изнутри - слишком быстро бежала. Чувство дежавю плотно засело в груди, соседствуя с готовыми вырваться радостью, недоверием, любовью и болью. Она до последнего момента не была уверена. что всё получится - разве может быть столь удачное стечение обстоятельств? Новая война, что началась слишком раньше срока, ей опять досталась метка, знакомый до боли круг призыва и жуткий грохот, словно уронили шкаф с пятого этажа, а него диван, холодильник и пианино, отголоском звучащий в памяти. И куча ступеней, пролетевших, как одна.
А он сидит, как ни в чём не бывало. На груде обломков, проломив пол, как и в прошлый раз, и конечно же сломав диван. Закинув ногу на ногу, а руки - на остатки спинки. Всё также нахален и самоуверен. Также.
И вот он, именно он сидит впереди, такой живой и настоящий, а ей не верится. Не была бы она магом - с удивлённо-восторженными глазами, словно ребёнок, произнесла бы: "Это магия!" - вот до чего абсурдной кажется эта ситуация.
Хочется обнять и задушить. Целовать, но чтобы непременно досмерти. И чтобы навсегда. Чтобы никогда не расставаться больше!
В Рин переплетается сейчас так много эмоций, что она боится взорваться от их переизбытка.
- Ну здравствуй, мастер! - красный слуга нахально ухмыляется, приветственно кивая, - Ты... - закончить ему не дают. Темноволосая девушка буквально с порога бросается ему на шею, отчаянно прижимая к себе. Отстраняется, смотрит тепло и нежно.
- Рин? - Арчер удивлён - слишком странное выражение лица у его мастера. Слишком... не присущее ей. Той, что он так отчётливо помнил, словно это было вчера. "А она сильно изменилась!" - проносится в голове у красного слуги.
- Ты забыл это в прошлый раз, - Тосака обольстительно улыбается, доставая из кармана и надевая ему на шею цепочку с тем самым камнем, что дарила когда-то Широ и после смерти Арчера нашла на обломках особняка Илии. Спрашивать не стоит - на лице слуги и так всё написано. Узнал. Конечно, узнал, подлец!
- Ааа. Хорошо. Вижу, ты всё помнишь! - голос Тосаки уже сладкий. Пугающе сладкий. Арчера гложет нехорошее предчувствие...
- Эм... Рин? - кажется, у него сейчас начнётся дёргаться бровь. От страха. Ведь столь очаровательную улыбку на лице Тосаки медленно сменяет злая ухмылка. И он слишком хорошо помнит какова она в бешенстве.
- Лгун! - звонкое, то ли от громкого голоса, то ли от пощёчины."Нет. Ошибся. Не изменилась..." - с тоской думает Арчер, уже зная что будет дальше. - Ах, ты..!
Дальнейшие сцены вырезаны по причине особой жестокости...
Текст 6
Кария/Аой
Написано на арт
Он всё ещё видит её такой, как в тот далёкий день. Тогда они оба были детьми, и всё казалось возможным. И безмятежным. Венки и мягкий свет… Теперь та очаровательная картинка – будто под водой, в которой отражаются деревья в цвету.
А Аой принадлежит другому. И даже говорит, что любит его. Хотя её брак был всего лишь частью игры. Всех этих грязных игр в магическое могущество, от которых Кария бежал пока мог.
Бежал, пока не догнали на краю его вселенной. Не дали понять, что одну из ЕЁ дочерей ждёт страшная судьба.
Кария всегда относился к девочкам как к родным. Куда больше, чем их жестокий отец.
А его жертва… Аой она ужаснёт, но не более. И изменить ничего уже нельзя. Он истерзан и в одночасье стал стариком.
А Аой в его глазах всё такая же.
Текст 7
Кирицугу/Мая
Написано на арт
Она – его тень.
Она всегда где-то у него за спиной. Готовая по первому зову прикрывать и спасать его. И его семью.
Ради Кирицугу Мая не только убьёт кого угодно и проникнет куда угодно. Но и будет защищать женщину, которой досталось куда больше, чем ей. По крайней мере – законное право владения.
Иногда кажется – Кирицугу и вовсе никого не любит. Айри заглядывает ему в лицо, ищет чего-то, ждёт. Он даёт лишь то, что может дать: заботу, защиту, материальные блага. Ну и супружеский долг исполняет, как без этого. Хотя, может, это и не то, чего Мае больше всего недостаёт.
Ей-то ведь перепадает лишь то, что доставалось бы просто товарищу по оружию. От неё даже поцелуи незаметны. Как и её помощь, хоть она и ценится. Как и она сама, Мая.
Текст 8
Кухулин/Базетт
Написано на арт
Ей просто хотелось быть ближе к небу.
И вот они стоят на вершине какого-то небоскрёба, глядя в даль. Уставшие и потрёпанные, пришедшие сюда по внезапной прихоти, что бывает так редко. После трудной битвы, которую они чуть не проиграли. И охото было после всего лезть на этот самый небоскрёб? А всё для того, чтобы проводить этот догорающий день, успокоиться и собраться с мыслями.
- О, мастер! У тебя кровь на щеке! - неожиданно замечает слуга, - Давай вытру!
- Не нужно. Она всё равно не моя, - отстранённо отвечает Фрага, чуть передёргивая плечами, и Кухули замолкает, слегка обеспокоенный задумчивостью своего мастера.
А женщине действительно всё равно - подумаешь, кровь на щеке. Да она везде! На вороте рубашки, жакете, на руках. Кажется, даже, что она въелась кожу! Так чего он прицепился к лицу? Кровь, грязь, слёзы, глубокий порез или царапина - это всё кажется такой мелочью в сравнении с данным мгновением, отчаянно-прекрасным, и удушливо-мелькающим на горизонте "завтра".
Завтра. Завтра, возможно, будет новая битва. Завтра, возможно, кто-то умрёт. Вполне вероятно, что они.
Ненавистное "завтра"!
Базетт хочется взять это мгновение и законсервировать его в баночку, поставить на полочку и любоваться. Чтобы до мельчайших подробностей: это небо, бесспечно-равнодушное, эти взгляды, которыми они упорно не встречаются, это тепло, что приятно греет со спины, это дыхание, опаляющее правое ухо, но едва различимое, этот ритм сердца, что готова выучить наизусть, и эти чувства, глупые, но бесценные.
- Смотри, Базетт! Смотри и запоминай! Я подарю тебе весь мир! - широко расскинув руки и, наверняка улыбаясь, Кухулин делает своё очередное странное заявление. И ведь никогда не поймёшь - серьёзен он, шутит или пытается обаять "даму".
- Дурак, - произносит она почти нежно и устало прикрывает глаза. На кой чёрт ей эта вечность?! Был бы он рядом...
Текст 9
Диармайд/Артурия
Написано на тему
Она идёт по воде, и вокруг неё рассыпаются золотые брызги. Не просто сплошной свет, а именно маленькие капельки. Но они затопляют всё окрестное пространство, всю дико бушующую стихию и бесящееся в ней чудовищное создание.
Диармайд знает: он ломал копьё и исцелил руку Сэйбер не потому что на данный момент у всех них был общий противник. А скорее ради неё. Чтобы увидеть это. Чтобы исправить то, что сам натворил. Чтобы помочь той, кого он совершенно не интересует, даже обладая магией очарования.
Его Мастер думает, что Лансер подбивает клинья к его жене, повторяя собственную историю многовековой давности. Да, такое могло быть, чувства могли зародиться – но хорошо, что не усели.
Предательство – это тоже стихия. Подлая и захлёстывающая.
И, пронзая себя своим же оружием, Диармайд думает: пусть это будет ради её победы и её высокой цели.
Текст 10
Диармайд/Артурия
Написано на песню
Зал героев описать слишком трудно: там светло и темно, душно и свежо, там много народа и нет никого. Там нетерпеливо переминаются воины в ожидании своего призыва. Там то стоит гробовая тишина, то море голосов сливаются в один гул.
В зале героев есть всё и ничего. И больше всего из этого "ничего" Диармайду нехватает солнца.
Она появляется посреди зала так же неожиданно, как и несколько раз до этого. "Проиграла, значит", - Диармайд невольно чувствует облегчение. Девушка, тем временем, всматривается в знакомые лица и вот наконец-то замечает его. Решительно подходит, серьёзно-болезненно вглядываясь в глаза. И, что-то для себя решив, ложится рядом, положив голову ему на колени. И всё. Просто и логично в своей нелогичности. Слова излишни. Да, и Артурия никогда не умела извиняться.
Диармайд удивлён и обрадован. На языке вертятся тысячи слов, но он не произносит ни одного. Лишь подцепляет кончики её волос и целует. "Золотые. Или даже золотисто-жёлтые, как солнце. Свет ослепительный, но нежный и тёплый", - герой улыбается этой мысли, неожиданно осознавая, что он счастлив. Ни тогда, будучи живым, и ни когда как слуга сражался за своего мастера. А теперь, когда дотянулся до этого солнца.
Диармайд засыпает, успокоившийся и убаюканный этим тёплым светом, наверное, впервые за сотни лет, что само по себе кажется ирреальным. И за пару секунд до абсолютного "ничто" до него доносится тихое: "Прости..."
Двое давно умерших героев. Глупцы! Зачем им новые сражения? Ведь они уже нашли свой потерянный Рай...
Голосование продлится до 21 апреля, 24:00 по Москве.