Выберите три текста, которые, по вашему мнению, лучшие, и расположите их в следующем порядке: от первого места к третьему.
За себя не голосуем, не подбиваем других голосовать за вас - кому нужна такая победа?)
Форма голосования:
21, 22, 23
Также помните, что фикрайтер - личность творческая и очень ранимая, не можете сказать ничего хорошего - промолчите.
Пейринг: Айзен/Хинамори.
Написано на тему.
- Если я стану лейтенантом, - доносится справа, едва слышно, а потом говорящий понижает голос. Хинамори останавливается, пойманная дежавю. Так уже было: вечер, трое студентов, перешептывания, такие смелые, такие наивные мечты… Мечты сбываются. Момо улыбается и ускоряет шаг. Лейтенанты не подслушивают под окнами чужие откровения, лейтенанты торопятся к своим капитанам. Гобантай фукутайчо срывается в шунпо, и кажется себе такой взрослой и сильной, способной все преодолеть и даже, когда-нибудь, осмелиться и признаться в своих чувствах. Мотылек еще не знает, что его путеводная звезда – только чужая прихоть, иллюзия, нереальный фантом.
Мотылек еще не почувствовал боли, но казнь уже началась.
Текст 2.
Пейринг: Тоширо/Рангику.
Написано на тему.
Не бывает некомпетентных лейтенантов, или таких, которые не могли бы справиться со своими обязанностями. Не бывает лейтенантов бесталанных, банальных или не способных подняться еще на уровень выше. И у всех у них пунктик на своих капитанах. Это не традиция, это – аксиома.
Она не нормальная. У нее зависимость от чужого капитана, и все первопричины ее поступков неизбежно ведут к одной единственной улыбке. В то время как собственный капитан ждет где-то снаружи под проливным дождем, почти демонстративно забыв зонт в подставке в углу. Мацумото думает, что взрослые умеют быть лучшими детьми, чем сами дети, а он в своем слишком взрослом отношении еще ребенок. Что это вредно в их песочнице под названием Готей, так серьезно относится ко всему. И что для шинигами с лучшим ледяным мечом не страшен никакой холод.
Рангику берет оба зонта и выходит следом.
Все лейтенанты идеально дополняют своих капитанов. Это тоже аксиома.
Текст 3.
Пейринг: Ичиго/Нелиель.
Написано на песню и арт.
Нелл не может привыкнуть к «новому» Уэко-Мундо. С приходом Ичиго мрачная пустыня неожиданно ожила: в ней появилось движение и, самое главное, чувство времени. В сражении с Ноиторой она ощущала его особенно остро. Нужно было успеть, торопиться, потому что потеря Ичиго – то, с чем Одершванк никогда не смогла бы смириться. И Нелиель не успела лишь самую малость, но и этого оказалось достаточно. Она смогла.
А теперь время снова куда-то ушло, будто бы Куросаки унес его с собой, словно дорогую игрушку, которую тщательно берегли и давали ребенку лишь на короткое время, чтобы не сломал.
Нелл удивлялась собственной апатии. Она меланхолично наблюдала за тем, как выжившие обитатели Лас-Ночес разрушают огромное строение, которое напоминало о самопровозглашенном Владыке. Ей было все равно.
I wish you were here.
Единственное, чего она желала – снова увидеть Ичиго. Одершванк и подумать не могла, что Ичиго, словно тайфун, изменит ее жизнь. Арранкар провела с Куросаки совсем немного времени, помогая ему, но и этого вполне хватило для радикальных перемен.
Теперь пустыня не казалась домом. Наоборот, она лишь усиливала тоску.
With you by my side I will fight and defend.
I'll fight and defend.
Нелл снова хотела помогать Ичиго. Защищать его. Да что уж там – хотелось просто обнять его, как тогда, когда она обрела свою настоящую форму. Только в следующий раз нужно быть аккуратнее, чтобы Куросаки не начал задыхаться.
Арранкар знает, что выберется отсюда, чтобы воплотить в жизнь свои желания. Нелиель не собирается оставаться здесь. После эмоций и ощущений, испытанных благодаря Куросаки, было бы в высшей степени глупо бездействовать.
Осталось совсем немного – скоро ее силы полностью восстановятся, и она сможет открыть гарганту.
Ты только дождись, Ичиго.
Текст 4.
Пейринг: Айзен/Хинамори.
Написано на арт.
Хинамори прерывает свой рассказ, только когда замечает, что Айзен-тайчо перестал отвечать. Сегодня было очень жарко, и работать не хотелось даже такому ответственному капитану, как Соске. Он лег на пол, удобно устроив голову на коленях сидящей рядом с ним Хинамори, и попросил рассказать ему о том, как она побывала в Руконгае. Лейтенант только что вернулась оттуда – сегодня Айзен-тайчо дал ей отгул – и, пока Момо неторопливо рассказывала, внимательно слушал и иногда расспрашивал ее о подробностях. Когда он умудрился заснуть, Хинамори так и не поняла.
Но это даже хорошо. Можно осторожно, чтобы не разбудить, перебирать густые волосы капитана, иногда убирая выбившиеся пряди с лица Соске, чтобы они не мешали ему. Можно долго всматриваться в его спокойное лицо и слушать тихое, мерное дыхание.
Хинамори безумно счастлива сейчас, и кажется, что она даже боится дышать – только бы не разбудить, оттянуть момент пробуждения. Такие моменты невероятно редки, и от того ценны для лейтенанта, ведь Айзен-тайчо – очень занятой человек, и они мало времени проводят вне работы.
Капитан просыпается где-то через час и, извинившись перед лейтенантом, помогает ей встать. Хинамори краснеет, говорит, что не устала, но Соске понимает, что за это время у подчиненной, наверное, жутко затекли ноги. Айзен поддерживает Момо, пока они идут к ее комнате, даже когда она приходит в норму. Лейтенанту кажется, что на них смотрят все, кто встречается им на пути, и краснеет еще сильнее.
И, когда он уходит, Хинамори мысленно просит мироздание о том, чтобы такие дни бывали как можно чаще.
Голосование продлится до 4 сентября, 20:00 по Москве.